Ну, что)
Боюсь, мой дневник все-же отправится в архив, если я так буду с ним обращаться. Ну мне некогда, это правда.

Эту цветную иллюстрацию я начала еще где-то 2 месяца назад, и вот с тех пор я ее красила))))))))))
Называется "Альгирдас и Дигр"
Цитата из книги большая :
читать дальше…Как он был красив. Не может, не должен человек быть таким. Или правду говорят, что Паук Гвинн Брэйрэ не совсем человек. Совсем не человек. Нелюдь. Сидский выродок.
Или создание богов?
– Ты совершенен… – против воли вырвалось у Хрольфа.
И как будто не он своими руками терзал и калечил это прекрасное существо, дан кончиками пальцев провел по плечам Альгирдаса, осторожно сжал ладонями тонкие запястья в золотых браслетах. И благоговейно поцеловал застывшие губы.
Холодные.
Мертвые.
Еле заметная дрожь была ответом на его ласку. Судорога омерзения. И взгляд светлых глаз – такой, каким смотрят на таракана в постели. На крысиное дерьмо в трапезной. На змею…
Нет. На змей Альгирдас глядел иначе.
– Ты обещал, – напомнил Хрольф, все еще на что-то надеясь, – обещал, что будешь моим.
Он говорил мягко, и руки его были мягкими, нежными. Меньше всего хотелось ему сейчас сделать Альгирдасу больно. Достаточно боли. Достаточно. Просто Паук слишком горд, и нужно было сломать его.
И он слишком красив, чтобы длить его мучения.
Одной своей улыбкой он мог бы сейчас сам сделать из Хрольфа раба. Одним только теплым взглядом. Но Альгирдас смотрел поверх головы дана, и брезгливое отвращение стыло в глазах.
Отвращение к Хрольфу?
К себе. Раб. Игрушка. Живая кукла.
…Такая гладкая кожа, о боги! Ни единого шрама, ни следа пыток, безупречная, божественная красота. И это все принадлежит ему, Хрольфу – это дивное тело, прекрасное лицо, глаза цвета дымчатого кварца. Шелково скользят, переливаются в пальцах тяжелые черные пряди волос. Ну что же ты дрожишь, любовь моя? Ты чудо, создание небес, дар богов!
Кому ты подарен, Альгирдас?!
– Кто твой хозяин?
Молчание в ответ. Брезгливая складка плотно сжатого рта. Почти не слышно дыхания.
Он не здесь. Он ушел. Так, как умел уходить еще в Ниэв Эйд, ушел туда, куда заказан был путь Хрольфу – в змеиную нору, в высокие небеса, – отпустил свой дух, оставив тело переживать новую пытку.
Слезы сами навернулись на глаза. Ярость или обида, или все вместе, – Хрольф не пытался понять, просто всхлипнул от боли.


фрагмент
большой 1мг s49.radikal.ru/i123/1203/2f/cdef8a06454a.jpg

2. Альгирдас и Сенас.

Цитата ( тоже большая)
читать дальше…Его оставили в подземелье, как был, раздетым и закованным в золото. Притянули к стене медными цепями. И лекарь, боязливо оглядываясь, испещрил его тело множеством неглубоких длинных царапин. Отворил напоследок жилы и ушел, почти убежал в сопровождении таких же перепуганных солдат.
Альгирдас ждал, истекая кровью. Солнце уже село, и очень скоро должны были выбраться на волю хозяева старого упокоища . Били их, били – не добили: шушера, об которую и мараться не стоило, расползлась от братьев по таким вот древним, нелюдским могильникам, и никто не стал искать их по подземным норам.
Вылезут – сдохнут. А пока живут в темноте, кормясь крысами да летучими мышами, не стоит тратить на них время.
То есть так думали тогда, шесть лет назад. Все, и Альгирдас тоже. В его землях хватало курганов фейри, и он взялся сам проследить, чтобы ничего из них не выползало наружу. Теперь вот оказался внутри. Самое время пересмотреть свои взгляды на войну до победного конца.
Что делает сейчас Дигр? Завтра с утра он явится посмотреть, что осталось от Паука, и будет рыдать над останками. А сейчас? Рвет и мечет? Напивается тяжелым, сладким ромейским вином?
Он не тронет Эльне, он забыл о ней,
ревность безумца направлена на Орнольфа. А рыжему уж точно не убудет от того, что сумасшедший братец ревнует к нему Альгирдаса…
Месяц назад, Паук, ты тоже не принимал его всерьез, помнишь?
Дигр обманул его дважды. В первый раз, когда проник в дом, защищенный чарами. Это казалось невозможным и все же произошло, и боль от предательства отца, хоть и померкшая, в сравнении со всем, что случилось потом, до сих пор отдавалась в сердце. Второй раз Дигр обманул его, оказавшись безумцем. Альгирдас рассуждал и думал, как обычный человек. Ожидал от врага осмысленных действий, направленных совсем не на те цели, о которых мечталось Дигру. Увидев перед собой захватчика, влюбленного в Эльне, мечтающего о ней и о земле Альгирдаса, он начал бой именно с ним. И потерпел сокрушительное поражение от сумасшедшего, чьи помыслы сосредоточились отнюдь не на женщине и власти…
Перед лицом смерти можно было бы уже успокоиться и перестать судить себя и свои ошибки, перестать вспоминать, наконец. Но плечи сами собой брезгливо передернулись.
– Где вы там, сволочи? – Позвал Альгирдас, просто чтобы услышать собственный голос. – А то я ведь могу и оклематься.
Из темноты раздалось многоголосое шипение. Обитатели кургана проснулись, увидели старого врага и злились теперь с почтительного расстояния, еще не веря в то, что столкнулись не с очередной уловкой Гвинн Брэйрэ.
– Давайте-давайте, – подбодрил их Паук, – все честно. Цепи медные, кровь настоящая, раньше начнете – быстрее закончите, так пошевеливайтесь!
Надо же и мне когда-то сдохнуть, – добавил он уже значительно тише.
И вздрогнул, когда совсем близко прошелестело, причмокивая:
– И то верно, мальчик. И то верно. Пришел твой черед.
– Сенас? – не веря, переспросил Паук, напряженно вглядываясь во тьму. Из непроглядной черноты выстрелило болью, и затянувшиеся было раны открылись вновь.
– Не ждал меня здесь, Альгирдас, сын Оржелиса? Загнал ты меня за темные леса, за высокие горы, за море синее, страшное, до самой родины моей далекой. Да только прослышал я, что какой-то дан врага моего злого на цепь, как пса посадил, и служит ему Паук Гвинн Брэйрэ, будто пес. А когда не служит, то дан его, как пса, плетью наказывает. И пересилило любопытство, вернулся я в твою землю, а тут и ты рядышком случился. Стало быть, моя взяла, Паук. Ты меня не упокоил, а я вот напьюсь твоей крови.
– Пей, – хмыкнул Альгирдас, – не подавись только.
Чего хотел Сенас? На что надеялся? Напугать? Да разве сравнится какой-то там повелитель навьев, навсегда заточенный в плоть, лишенный и сил и чародейских умений, с даном Хрольфом? Старый и злобный враг, обычный, не безумнее любого из братьев Гвинн Брэйрэ, что он может? Только убить. Альгирдасу это и нужно.
Он дернулся от боли, когда острые зубы впились ему в шею, но тут же улыбнулся: разве это боль? И закрыл глаза, позволяя жизни утекать из тела. Эта рана не закроется. Сенас умеет убивать.
Только чем меньше оставалось жить, тем противнее шевелился червь где-то в сердце. Разве так умирают, Альгирдас?

собственно, это оказалась цитата к началу действия) а то, что здесь конкретно изображено, случится как раз следом. Озверевшие навьи разорвали цепи и золотые ожерелья, желая сцапать жертву, и Альгирдас освободился) Это тот момент, когда Сенас, понимая, чем его освобождение чревато, пытается своих деток остановить, а с Альгирдаса падают цепи.
Ну, кто читал, тот и так поймет, а кто - нет, вот эту книгу я могу смело рекомендовать, потому что она мне очень понравилась, и в какой-то мере она идет после "Девы и Змея", во всяком случае миры здесь очень близко пересекаются.
Да, что-то я увлеклась чудовищами.
И я даже обзавелась пособием " Как рисовать фентэзийных монстров" Стива Миллера